25 лет под землёй: как шахтёрское братство выручает своих товарищей

Что о солнце ты знаешь, если в шахте ты не был? Слова этой знаменитой шахтёрской песни, как нельзя лучше иллюстрируют нашу сегодняшнюю историю. Мы расскажем о простом работяге, шахтёре с 25-летним стажем, Юрии Спиридоновиче Чераниди, который отдал подземному труду лучшие годы соей жизни, работал с огоньком и до сих пор является хранителем добрых шахтёрских традиций.

В шахту с 18 лет

Юрию Спиридоновичу сейчас 63 года, он проживает недалеко от старого вещевого рынка (между улицами Маяковского и Шевченко), когда-то этот район  назывался Ленинским, и в него входили территории шахты Нежданной, посёлка Мирного, улицы Шурфовой. У шахтёра есть семья. Со своей женой Галиной он прожил 43 года. У Юрия двое взрослых детей — дочь и сын, а также есть уже и внуки, их трое — мальчикам 12 и 19 лет, а внучке скоро исполнится 7 лет, и она пойдёт в школу. 
Всю свою жизнь герой нашей публикации прожил в городе Шахты, он его коренной житель. В шахту он попал в неполные 18 лет, после окончания 34-го училища.

Среднее государственное профессионально-техническое училище №34 готовило электрослесарей подземных шахтных автоматических установок. В июне 1973 года Юрий пришёл в шахту на производственную практику совсем юным, только в сентябре ему исполнилось 18 лет. Практика длилась полгода. 
В должности подземного электрослесаря Юрий работал на шахте Южной. В обязанности Юрия входило обслуживание шахтного электрооборудования, откачка воды, обеспечение безаварийной работы всего добычного участка. 
Первая смена в шахте была ремонтная, а вторая, третья и четвёртая уже добычные. На слесаре лежала большая обязанность по обеспечению функциональности и бесперебойной работы электрической части всего участка.  

Когда только начинается новая лава, протяжённость от уклона до неё может составлять порядка километра (штрека), таких штреков может быть два и на них всё может случиться — и на верхнем, и на нижнем. Позиций очень много. Работа слесаря требовала огромной ответственности. 

С тех времён у Юрия остались фотографии, сделанные в лаве. Он их хранит до сих пор.  

- Когда-то к нам в шахту приезжала съемочная группа Рижской киностудии, - вспоминает Юрий Чераниди, - они делали и фотографии, которые остались у меня в архиве. Этой группе было нелегко, ведь оператор мог снять в шахте только то, что выдёргивал из темноты свет видеокамеры, а это очень небольшая область видимости.

Сотрудники киностудии понятия не имели, что такое — спуститься в клети в шахту. Им это казалось настоящим подвигом. Особенно, если учесть, что спускаться под землю нужно было с видеооборудованием. 

Четверть века под землёй

В общей сложности Юрий Чераниди отработал в шахте 25 лет. Из них 19 лет и 10 месяцев непосредственно машинистом горно-выемочных машин. До 25 января 1979 года он был слесарем, потом перевёлся на другую должность, так как закончил заочно при училище №34 курсы машинистов горно-выемочных машин, и в январе перевёлся в лаву.

Потом была небольшая эпопея с работой мастером-взрывником. Затем Юрий поступил в шахтинский горный техникум по специальности "горный электромеханик", а после этого работал механиком участка №4 шахты Южная. С момента поступления на шахту до ухода на заслуженный отдых Юрий проработал именно на шахте Южной. 
На вопрос — что самое тяжёлое в  шахте, ударник труда отвечает с улыбкой. 

Правда, такие большие грузы перемещаются гораздо легче, если применить житейскую, шахтёрскую смекалку и хитрость. Вдвоём шахтёры приподнимали переднюю часть той железки, которую нужно было тянуть, под неё подкладывали обыкновенную большую совковую лопату.  В этом случае получалось, что один рабочий толкает, а другой тянет за ручку,и железная конструкция будто бы идёт сама.

В те годы было тяжело, трудно, но помогала сплочённость коллектива.

- У нас была прекрасная бригада, замечательное звено, - продолжает рассказывать Юрий, - все ребята были молодые, физически крепкие, никто не филонил. В таких случаях любая работа в радость. К тому же, у нас был наряд, а это - святое. Мы его знали, как «Отче наш», всегда старались выполнять, и шахтёры нашего участка всегда, постоянно перевыполняли план по добыче угля. И наш участок был один из лидеров по добыче угла на пластах средней мощности. Сказать, что было трудно — это ничего не сказать. Но у нас говорили так: «Если тебе трудно работать в шахте, иди, дорогой, на конфетную фабрику, заворачивать конфеты». Там вроде бы как легко, но тоже работать надо.

Байки и истории из шахт

Между шахтёрами ходили разные байки и поверья. Например, среди шахтёров была популярна такая история - когда начинает садиться основная кровля на большой площади и территории, стоит гул, особенно страшно, когда слышны горные удары.

- На вторых стволах шахты Южная (когда мы перешли туда работать) — была большая глубина залегания пластов, - продолжает Юрий, - хоть и при небольшом наклоне угольных пластов. Если в городе были горные удары, Шахты даже трусило одно время, эти пласты были опасны по горным ударам.  

Раньше, в своё время, когда в шахтах была плохая вентиляция, и выработка долго не проветривалась, то, в любом случае, в тупиковых выработках образовывался газ. Шахта Южная и все остальные шахты нашего региона по шахтинской зоне не опасны по газовой пыли. Тем не менее, когда шахтёры выходили в ниши, рекомендовалось делать проветривание.

По легенде, человек одевался в шубу, укутывался с головой, его поджигали и он шёл в выработку, заходил в неё и сжигал этот вредный газ.
- Вот отсюда и произошло название «Шубин», уж не знаю, насколько правдива эта легенда, но я рассказываю так, как говорили мне, - продолжает свою историю Юрий Чераниди.

Шахтёрское братство

- Я не понимаю таких людей, которым в данным момент 63-64 года, а они сидят дома, ничего не делают и не готовы встречаться. Если кто-то пытается нас «кормить» отговорками — то жена не пускает, то денег нет, мы таких даже не приглашаем, - откровенничает Юрий Чераниди, - я не думаю, что случится какая-то беда, если мы сходим, посидим вечер в кафе при бюджете 1300-1400 рублей с человека. Выкроить эти деньги из семейного бюджета не так сложно.

Мы всегда договариваемся так — даже при первой встрече, когда  мы организуем мероприятия, у нас нет начальников, механиков, звеньевых, руководства — все ребята равны, мы одна семья.
По мере возможности шахтёры стараются поддерживать своё профессиональное братство и даже поддерживают тех ребят, которые сильно больны. У некоторых заболевание профессиональное — силикоз, он практически у 100% шахтёров. Но у некоторых ребят есть болезни и похуже, например, рак горла. Когда кому-то из бригады понадобится речевой или слуховой аппарат, то шахтёры скидываются и покупают эту необходимую вещь. А иногда некоторым из своих «сослуживцев» шахтёры покупают и телевизор. Обычно помощь оказывают тем, у кого маленькая пенсия или нет регресса.

Вот такое оно, шахтёрское братство!       

 Фото из личного архива Юрия Чераниди.