«Обстрел беженцев и суп из убитых собак»: жительница Шахт рассказала о своем военном детстве

 

Страшные военные годы остались навсегда в воспоминаниях шахтинки Валентины Курганской. Она поделилась с редакцией «КВУ» своей историей в рамках проекта «Дети войны».

Мое военное детство

Есть события, о которых человек помнит всегда. Забываются детали, а пережитые ощущения тревожат и волнуют всю жизнь. Трудно говорить о прошлом, но, наверное, нужно.

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на мою страну. А через 11 дней мне исполнилось 5 лет. Реакцию взрослых на объявление о начале Великой Отечественной войны не помню. Но самые страшные для меня эпизоды этого исторического события память сохранила на всю жизнь.

Когда Ростовской области угрожала фашистская оккупация, моя семья жила у дедушки и у бабушки в станице Гундоровская: мама, младшая сестрёнка Света и я — Пинкина Валя. Папа, Пинкин Иван Николаевич, по заданию Ростовского Обкома партии был направлен в партизанский отряд для борьбы с фашистами.

Захватчики приближались. Станицу постоянно обстреливали. Оставаться здесь было опасно. Дедушка, Шабадашов Матвей Ефимович (ему тогда было 75 лет), принял решение: надо бежать от оккупантов. В повозку (бричку) погрузили самое необходимое, запрягли двумя лошадьми и поехали в центр страны, даже не знали куда. Главное — убежать. По дороге к нам присоединялись другие беженцы. Наша колонна постепенно становилась всё длиннее.

Обстрел беженцев

Уйти далеко не успели. Нас догнали фашисты. Они орали и размахивали пистолетами и пугали автоматами. Брали из наших повозок всё, что им нравилось. Сдёргивали с людей даже шарфики. Немцы внимательно осмотрели наших лошадей, забрали их, а взамен отдали своих больных и раненых, не спрашивая нашего согласия.

Немцы уехали. Взрослые стали советоваться: ехать дальше или возвращаться?

Вдруг, новые испытания... На бреющем полёте, как говорят, приближались немецкие самолёты. Один только звук их наводил ужас. Застрочили пулемёты. На поле, где мы находились, полетели бомбы. Люди побросали свои повозки, схватили детей и побежали, дико крича от испуга. Лошади тревожно ржали, разбегаясь в стороны, таща за собой повозки с вещами. Вспоминая об этом, у меня и сегодня сердце тревожно бьётся.

Поле было покрыто копнами сена. Мы думали, что это спасёт нас. Смогли спрятать в них только головы... Были убитые и раненные. Теперь уже не было выбора: нужно возвращаться домой, хотя понимали, что немцы уже захватили Гундоровку.

Страшная жизнь на веранде

Когда увидела дедушкин дом (курень, как тогда называли), стало как-то легко. Дом стоял на берегу речки Малая Каменка, вокруг деревья и кустарники. К речке вела узкая тропинка. Подумала: я дома, все ужасы позади. Но... ошиблась.

Вскоре полицейские привели к нам на постой немецкого офицера и его денщика. Они заняли лучшую комнату, а нас выселили на веранду. На улице становилось всё холоднее. Мы мёрзли. Особенно было плохо сестре Свете. Жить на веранде становилось всё труднее. Наконец-то нам разрешили поселиться в прихожей. Днём немцы уходили в комендатуру. Об этом узнала позже.

Вечером денщик готовил офицеру ужин. Когда немцы уходили, бабушка незаметно брала у них без разрешения (воровала) немного муки и варила нам мамалыгу (кашу). Это нас и спасало. Но жить здесь становилось всё труднее. Света постоянно плакала и стонала от боли. Врачей и лекарств не было. Однажды она стонала особенно громко. Мы с мамой не знали, как её успокоить. Офицер выбежал из комнаты с пистолетом, направил его на сестру и закричал: «Пух-пух!». Потом повернулся к маме и закричал, требуя немедленно успокоить ребёнка.

Я спряталась под кровать и тряслась от страха. Что мама могла сделать? Невозможно представить, что она тогда пережила...

Взрослое детство

Для безопасности взрослые решили переехать в общежитие на отдалённой угольной шахте, чтобы не раздражать немцев. В комнате, в которой мы жили, как сегодня кажется, было человек десять. Здесь встретились с другими трудностями. Продукты, привезённые из дома, закончились, жили впроголодь.

К этому времени мне исполнилось 6 лет. Много стала понимать, воспринимала всё по-другому.

Трудно жить в постоянной тревоге и приближающейся опасности. Прислушивались к каждому стуку, шороху, голосу... Днём мужчины выходили на улицу и запоминали, где лежат убитые лошади, собаки. Их долго никто не убирал. Под покровом ночи мужчины выходили «на охоту». Вырезали из трупов куски мяса. Женщины потом варили суп, пытались жарить... Этим и питались. Некоторым после такой «еды» становилось плохо.

Такой была жизнь во время фашистской оккупации. Но это всего лишь впечатления шестилетнего ребёнка. На самом деле было всё гораздо страшнее.

Возвращение домой

В 1943 году Красная Армия выгнала фашистов с территории Ростовской области. Мы уехали домой в Белую Калитву. В этом году мне исполнилось 7 лет, но в сентябре не пошла в школу. Здесь были старые трудности и добавились новые: умерла Света, кругом была разруха, бедность и нищета, трудно достать продукты, не было даже одежды. Иногда раздавали поношенную одежду (гуманитарную помощь), присланную из Америки. Даже маме достался такой халат.

Школьные годы

В первый класс пошла в следующем году (1944), когда мне исполнилось 8 лет. Не было школьной одежды. Вернее была, но, как говорится, «с чужого плеча». В школу ходила в каких-то старых тапках, хотя дедушка был сапожником. Но он шил обувь для продажи, чтобы на вырученные деньги купить хлеба.

Однажды мама получила от дедушки посылку. А в ней были... ботиночки для меня! Представляете, сколько было радости! Все одноклассники завидовали. Даже из других классов приходили посмотреть на мою обновку.

В первом классе мне ещё раз повезло. Тетрадей тогда не было. Писали на старых газетах. А папа у меня работал в финансовом отделе и приносил мне чистые, но устаревшие бланки. И я училась писать между линиями бланка и напечатанным текстом.

Шёл 1945 год... Трудно передать ту радость, с которой встретили сообщение о Победе в Великой Отечественной войне. Я заканчивала первый класс. Воспоминания о фашистской оккупации постоянно волновали меня, всплывали какие-то детали. Задавала вопросы о пережитом взрослым. Но тогда им было не до меня.

Возвращались домой участники боевых сражений. Их яркие, эмоциональные рассказы слушали с большим интересом. Каждое праздничное застолье заканчивалось тостом: «...чтобы не было войны». С тех пор каждый День Победы для меня — это «радость со слезами на глазах».

1951 год, я перешла в восьмой класс. Тогда за учебный год, начиная с восьмого класса, платили 300 руб. Родители заплатили за первое полугодие 150 руб., а со второго полугодия плату за обучение в 8-10 классах отменили. Кажется, жизнь стала налаживаться. Полное представление о Великой Отечественной войне получила в школе на уроках истории и литературы, на классных часах.

Наше время

Прошло много лет. Сегодня мне 85. С 1995 года живу в городе Шахты. Здесь окончила педагогический институт, вышла замуж, у меня дочь и сын, 4 внучки и внук, 6 правнуков. Стаж работы 45 лет. С 1991 года на пенсии. А что бы было, если бы победили фашисты? Страшно даже подумать об этом. Поэтому до сих пор для меня День Победы — это действительно радость со слезами на глазах.

Детям помогала писать сочинения о Великой Отечественной войне. Это было легко, потому что на изучение истории войны по программе было 22 часа (урока). На уроках литературы говорили о произведениях, о Великой Отечественной войне. На классных часах обсуждали фильм о войне.

Труднее было помогать внукам писать сочинения, потому что на изучение истории войны отводилось только 6 уроков. Уроков внеклассного чтения у них вообще не было. На классных часах говорили о сборе денег на пластиковые окна, на шторы, на ремонт класса, на питьевую воду. Во всяком случае так было три года тому назад. Министры знают об этом, но не могут внести изменения в программу? Или не знают?

Мечтаю, чтобы министр просвещения нашёл возможность (а может смелость?) увеличить в программе количество часов на изучение в школе истории Великой Отечественной войны. Мечтаю, чтобы современные школьники знали и говорили на уроках и на классных часах о подвигах Зои Космодемьянской, Володи Дубинина, Вити Черевичкина, Александра Матросова, Олега Кошевого, Любови Шечовой, Ули Громовой, о подвигах наших земляков-шахтинцев Ольги Мешковой, Ивана Тимофеевича Холодова...

К сожалению, пока это мечты. Надеюсь, что жизнь когда-то заставит чиновников это сделать.