Шахтёрский НЭП: как в городе Шахты перешли на хозрасчёт и что из этого вышло

Считается, что угольная промышленность большей частью не может обходиться без государственных дотаций, однако времена бывали разные. 

Трест «Донуголь»

В конце 1923 года в городе Шахты случились волнения. Шахтёры бунтовали из-за своего бедственного положения и виной тому небезосновательно считали государство, которое установило монополию цен на уголь.

Цены были слишком высоки и обнищавшие потребители может быть и рады были бы его купить, да не за что. Так и лежал добытый уголь на территориях шахт невостребованным.

После бунта в газетах появились сообщения об улучшении положения шахтёров, о вовремя выплаченной зарплате и снабжении необходимыми товарами потребления. Что же произошло?

Оказывается, на угольных предприятиях решили вводить элементы НЭПа (новая экономическая политика). Для этого был создан Донецкий государственный трест по производству антрацита – «Донуголь».

Его управление находилось в Харькове, а в его подчинение входили шахты Донбасса, в том числе и шахты, расположенные на территории Ростовской области, в частности Белокалитвинское и Шахтинское рудоуправления, которые образовывали Шахтинский горный округ с центром в городе Шахты. «Донуголь» самостоятельно решал, что производить и где реализовывать продукцию.

За долги треста государство не отвечало. Именно в то время появилось словосочетание «хозяйственный расчёт».

Это значило, что после внесения платежей в государственную казну, руководство предприятия самостоятельно решало, как использовать излишки от реализации продукции. Как грибы после дождя стали появляться биржи, кооперативы, торговые предприятия, коммерческие банки и акционерные общества.

Зарплату шахтёрам наконец-то стали выдавать деньгами, а ведь до этого работники угледобывающих предприятий были ввергнуты чуть ли не в пучину средневековья с его натуральным обменом продуктами и запретом увольняться. Заработали шахты, которые были на время законсервированы, заложили новые крупные шахты.

Мелкими шахтёнками руководила организация «Шахтодонкустпромсоюз» (впоследствии Местоп, Облтоп). 

Роза на кусте

На память о местоповских шахтах горожанам осталась автобусная остановка, с названием «Красная Роза». Уже давно нет шахты, даже террикон её сровняли с землёй. Редко кто сейчас вспомнит, что шахта эта добывала уголь для московской шелкоткацкой фабрики с тем же названием.

Названа она так была в честь пламенной революционерки – Розы Люксембург, хотя сама фабрика появилась гораздо раньше, ещё в 1875 году и принадлежала сначала обрусевшему французскому гражданину, купцу московской гильдии Клавдию Осиповичу (Клод-Мари) Жиро. Известно, что он нещадно эксплуатировал своих работников и портил экологическую обстановку, сливая химикаты в Москву-реку, а также был пойман на распространении тканей с поддельными этикетками.

После революции фабрику национализировали. К тому времени на ней было установлено 2000 ткацких станков, работало свыше 4000 человек, а в фабричный комплекс входило около 60 зданий. Чтобы этот производственный механизм безотказно работал, в городе Шахты добывали уголь, а потом по железной дороге отправляли в столицу. Шахту «Красная Роза» закрыли в 70-х годах ХХ века.

 Удачный опыт

Дела у треста «Донуголь» шли неплохо, из-за границы для шахт закупалось новое оборудование: врубовые машины, электровозы и бензовозы, электрооборудование для бурения шпуров. Ничего этого у нас ещё не умели производить. Чтобы расплатиться за импортные поставки, «Донуголь» наладил продажу антрацита во Франции, Италии, Турции.

Наш уголь стоил дешевле английского, но был выше по качеству и, естественно, пользовался спросом. Так продолжалось до октября 1929 года, когда началась реорганизация треста «Донуголь», завершившаяся его расформированием в январе 1930 года, потому что государственная экономическая политика взяла курс на индустриализацию. 

Автор: Александра Зайцева